Первородный грех проистекает из первого Грехопадения.
Люди согрешили, то есть поступили неправильно, увлекшись гипертрофированным развитием рассудка, в связи с чем они добровольно приковали себя к пространству-
Естественно, что при этом сложился чистый тип человека рассудка, а это явление постепенно оказывало все более и более сильное влияние на структуру грубо-
Но именно в этом и состояла и состоит еще и сегодня предрасположенность к владычеству силы рассудка надо всем и вся, в которой, в свою очередь, таится опасность, что в тот момент, когда она пробудится полностью, носитель мозга не только будет накрепко прикован к пространству-
Обладание с самого начала этим добровольно гипертрофированным передним мозгом, в чем и заложена опасность ничем не ограниченного владычества рассудка со всеми неизбежными в этом случае вредоносными побочными явлениями, и есть Первородный Грех!
Иными словами, речь идет о телесном наследовании органа, называемого теперь большим мозгом в силу своего искусственно гипертрофированного развития, и таким образом уже при рождении человек сталкивается с опасностью с легкостью погрязнуть во Зле. Во всяком случае, это затрудняет богопостижение, ибо рамки связи с грубой вещественностью чересчур тесны.
Но это отнюдь не освобождает его от ответственности. Она по-
Если же ребенок получает такое образование и воспитание, которое возводит рассудок в абсолютные владыки, то с него снимается часть вины или, точнее говоря, обратного воздействия, имеющего произойти по Закону Взаимодействия, ибо эта часть падает на учителя или воспитателя, послужившего тому причиной. С этого момента он и ребенок неразрывно связаны, пока ребенок не освободится от заблуждения и его последствий, хотя бы это длилось столетия или тысячелетия.
Но то, что делает впоследствии воспитанный подобным образом ребенок, уже располагающий возможностями исправиться и покаяться, падет в обратном действии исключительно на него одного. Подобные возможности предоставляются ему благодаря устному или письменному слову, житейским потрясениям и другим подобным явлениям, приносящим с собой момент глубокого ощущения. И это происходит решительно всегда.
Было бы бесцельно распространяться об этом далее, ибо все повторения - не что иное, как проблески, с необходимостью сходящиеся в одной точке. У размышляющего над этим вскоре спадет с глаз некая пелена, ибо на многие вопросы он уже нашел ответ в самом себе.